Кукушка. Ещё одна история из жизни Жанны Фурасьевой - Наталья Нальянова

Я знала причину, по которой мама ушла от отца – новая любовь. Интересно бы посмотреть на ее избранника. Мне-то мой папа всегда казался самым лучшим и красивым мужчиной. Хотя теперь я уже понимаю, что любовь – чувство в высшей степени избирательное. И мотивы выборов не имеют рациональных объяснений.

Я вдруг осознала, что не смогу отказаться от предложения Виктора Сухомлина. И даже словами уже не могу объяснить почему. Просто мной завладели чувства, одни лишь чувства.

Я достала носовой платок и, не думая о макияже, стала вытирать выступившие слезы, стараясь заглушить мысли о том, почему я плачу. Но чем сильнее я приказывала себе не плакать и не думать об этом, тем отчетливее эти мысли становились: я, оказывается, любила свою мать и мне больно, что ее нет. Я просто обманывала себя, что не интересуюсь ею. Но в глубине души я надеялась, что когда-нибудь встречусь с ней. Расскажу ей все-все о том, как жила, справлялась с трудностями, как стала женщиной – женой и матерью, обниму ее и прижмусь к ней крепко-крепко. А она мне скажет, что думала обо мне все эти годы, но не могла встретиться со мной по какой-то важной причине. И вот, теперь оказалось, что мамы – этого незаметного душевного ориентира – больше нет. И никогда не будет.

Проплакавшись, я умылась и позвонила своему новоявленному родственнику. Стараясь не обещать того, что может оказаться невыполнимым, я просто сказала, что примерно через месяц поеду в Княгинино и просто посмотрю, что там следует сделать.

II

Приехав домой, я нашла Михаила на его рабочем месте – за компьютером.

– Ты обедал? – задала я ненужный вопрос. Михаил, конечно же, обедал. Причем обедал наилучшим образом. Их дружба с Ираидой все росла и крепла. Вероятно, в ней он находил такие черты женщины-хозяйки, которые напрочь отсутствовали во мне.

– Ты лучше спроси, что сегодня было на обед? – живо откликнулся он.

– Ну и что было? – послушно сказала я.

– Что с тобой? – повернулся он ко мне вместе с вертящимся рабочим креслом.

– Ничего, – отводя глаза, устало ответила я.

– Жанна, что случилось? И что у тебя с лицом? Где твоя косметика? Рассказывай все по порядку! Я от тебя не отстану, пока ты все не выложишь, как на духу.

Зная по опыту, что это не пустые обещания, я села в кресло-качалку и сообщила ему о том, что уезжаю в деревню Княгинино.

– С какой это стати? Что за прихоть такая необъяснимая? Что лучших мест нет на Земле?

Остановив поток его вопросов, я кратко рассказала о том, что уволилась с работы и получила письмо от своего брата.

– Тебе нечего там делать одной, в этой деревне. Я с тобой поехать не имею возможности, а одну тебя не пущу. Не пущу, так и знай! – кипятился Михаил. – Кроме того, ты мне обещала перед тем, как связалась с этим Клеандровым, что больше не будешь такими вещами заниматься.

– Какими это вещами? – невинно спросила я.

– Не будешь больше искать приключений на свою и на мою голову. А станешь жить как примерная жена и мать. – Михаил совсем рассердился и забегал по комнате.

– Миша, мне очень приятно, что я тебе небезразлична, а может быть даже и дорога, раз ты так эмоционально воспринимаешь мои поступки. Но у меня просто нет выбора. Я знаю, что я должна это сделать. Без этого я не смогу жить.

– Господи, боже мой! – застонал он. – Когда же это кончится?

– Только вместе с моей жизнью, – твердо сказала я.

– А тебе не приходит в голову, что нам, допустим, следует зарабатывать на жизнь, а не баловаться всякими причудами?

– Нет. Я знаю, что у меня есть ты – мой дорогой, любящий муж, который достаточно зарабатывает по нашим потребностям. И у меня пока еще есть свои деньги, на которые я хочу купить себе автомобиль.

– Вот именно, что пока еще есть. Скоро их не будет при таком отношении, – продолжал ныть он.

– Ну, когда денег не будет, тогда я и буду зарабатывать. Я ведь неплохо зарабатывала всегда. Думаю, что и потом смогу решить эту проблему.

– Жанна, я ведь вовсе не по этой причине возражаю против твоей поездки в деревню. А потому, что всю жизнь только и делаю, что жду, когда ты вернешься домой, ко мне. Я ведь скучаю по тебе. Сижу за монитором, работаю с мыслями о том, что делаю это ради тебя и наших детей. Что ты скоро придешь, и я расскажу тебе о своих успехах и поражениях. А ты будешь слушать меня так, как только ты умеешь это делать. Я изо всех сил стараюсь, чтобы у нас не было материальных проблем, и было все, что нужно для счастья.

– Для моего счастья, Миша, нужны не только деньги. Вот сейчас для моего счастья нужно, чтобы я сделала то, что просит моя душа.

– И когда же ты собираешься ехать? – сдаваясь, грустно спросил он.

– Не ранее, чем через месяц.

– А почему именно через месяц?

– Потому что я буду учиться в школе вождения автомашин. Я поступила сегодня в такую школу. И намерена взяться за это как следует.

Михаил вытащил меня за руки из кресла-качалки, обнял и ласково прижал к себе, тяжело вздыхая. Он удивительным образом мог своими вздохами рассказать целую историю. Никто в мире не мог так выразительно и разнообразно вздыхать, как мой Миша.

– А на обед сегодня были суп из креветок и фаршированные перцы, – вдруг заметил он.

– Это ли не счастье – иметь такую помощницу, как Ираида? – поддержала тему я. – Представь, что мы ели бы, не будь ее.

– Представляю. «Растворимые» пельмени и какой-нибудь салат. Я уже начинаю про себя молиться о ее здравии и вечном согласии работать у нас.

– Пойдем, попьем кофе? – предложила я. – Он согласно кивнул.

Для кофе у Ираиды всегда был запас десерта. Она пекла бисквиты, вафли и печенье впрок. А перед подачей их на стол украшала кремом, орехами, либо шоколадной глазурью с ромом. Особой любовью нашего семейства пользовался медовый торт с коньяком и взбитыми сливками. Его-то мы и попросили у нашей мастерицы.

После кофе мы вышли с Михаилом в сад полюбоваться свежей листвой и первоцветами на клумбах Андрея Ивановича.

– Неужели и эта пестрота тоже считается цветами? – удивлялась я.

Андрей Иванович, следуя за нами, но дипломатично держась в отдалении, услышал мою реплику.

– Это примулы. Самые первые цветы. Смотрите, как много разных цветов и оттенков они имеют, – пояснил он.

– Слово «примула», наверно, образовано от слова «примитивный», – разглядывая небольшой и ничем не пахнущий алый цветок, – рассуждала я. – Но что за прелесть эти гиацинты!

– Если засадить клумбу одними гиацинтами, то никакой их прелести вы не увидите, – продолжал стоять на своем Андрей Иванович. – Вся красота в разнообразии.

«С этим не поспоришь», – подумала я, и пока Михаил собирал в букет гиацинты, пробралась в конец сада, где у нас росли ландыши. – «А вот это просто совершенство. Понятно, почему их запрещают собирать в лесах. Это ведь настоящая красота в чистом виде», – думала я, с наслаждением вдыхая их аромат.

Собрав небольшой букетик из крупных ландышей на длинных ножках, я украсила его листьями и вернулась к Михаилу. Он протянул мне букет гиацинтов и разочарованно сказал:

– Ну вот, ты своими ландышами весь кайф от гиацинтов поломала.

– Ничуть. Гиацинты я поставлю в нашем кабинете. А ландышами украшу спальню. Вместе их держать нельзя. Они убивают изысканность другу друга. А по отдельности способны приносить ощущение счастья. Разве не так?

– Так, так. Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты уезжала из дому. Без тебя это все теряет смысл. – Говоря это, он нежно коснулся губами моей щеки. – Я ведь так счастлив с тобой, – прошептал он.

Несмотря на то, что все мы устали за день, вечером мы еще долго играли в карты и пили пиво «Карлсберг», ящик которого купил Андрей Иванович в честь некой памятной даты. Что это за дата он, правда, отказывался сообщить. При этом они с Ираидой только переглядывались и мило краснели.

«Ну, конечно же, они отмечают годовщину своего знакомства, а может быть – и чего-то большего», – догадалась я. Но сказала об этом Михаилу только перед сном.

– Да ты что?! – изумился он. – Неужто у них роман? Я и не заметил ничего такого! А вообще это здорово.

– Да и не роман это вовсе. Ну, не лепится это слово к ним! Они ведь не такие люди, чтобы романы заводить. Скорее всего, у них просто счастливая семья. Хотя это и не очень заметно со стороны.

– А я теперь буду за ними наблюдать! – заинтересовался Михаил. – Значит, моя верная карточная партнерша больше верна моему противнику? Зато и моя любимая женщина больше верна мне, чем моему противнику.

– Это Андрея Ивановича, что ли, ты называешь своим противником? Как же у вас мужчин все серьезно и как запущено! – я собралась притворно зевнуть, но не успела – Михаил, целуя меня, прекратил мою не вполне искреннюю риторику.

На следующий день я поехала на занятия в автошколу. Этот и последующие дни я провела за изучением правил дорожного движения, устройства автомобиля, а через две недели уже отправилась на автодром приобретать первые несложные навыки вождения.